Третья программа помощи Греции подошла к концу, и государство вернулось на международный финансовый рынок. Страна, некогда входившая в число средних по уровню благосостояния, стала одной из беднейших в Европе.
Началась очередная глава греческого эпоса
Если Эстония 20 августа отмечала день восстановления независимости, то более оптимистичные греки могли в тот же день отмечать день финансовой независимости. Как раз завершилась одна глава греческой долговой саги. Точнее говоря, в понедельник завершилась третья программа помощи Греции, которую совместно финансировали МВФ, Европейский союз и Европейский центробанк. Поскольку программа кредитования была для греков единственной возможностью сохранить функционирование своего государства, им пришлось согласиться с продиктованными кредиторами предложениями по восстановлению конкурентоспособности экономики. Для привыкших к благополучной жизни в государстве, принимавшем подчас утопические меры, это, разумеется, было трудно, а по мнению многих, даже недемократично. По крайней мере, внешне возвращение Греции на финансовые рынки предоставляет теперь Греции большую свободу в устройстве собственной жизни. Однако одиссея далеко не закончилась. Небольшое государство, совокупный долг которого достигает 320 миллиардов евро, или 180% ВВП, может и впредь позволять себе только очень взвешенные решения.
Безопасному возвращению Греции на финансовый рынок благоприятствовало и достигнутое в июне 2018 года соглашение с кредиторами, в соответствии с которым погашение выданных государству кредитов отложено на 2033 год. Соглашение дает грекам больше времени для накопления резервов, давая тем самым инвесторам большую смелость в приобретении государственных облигаций. Переносу сроков погашения кредитов вновь сопутствовали строгие обязательства. Государственный бюджет Греции должен оставаться (до уплаты процентов) в профиците 3,5% до 2022 года, и в дальнейшем сохранять положительный остаток в среднем 2,2%. Несмотря на это, МВФ не уверен, окажутся ли сделанные кредитные послабления достаточными для Греции, и ситуация будет оцениваться не позднее 2032 года. В долгосрочной перспективе нельзя исключать того, что если Греции удастся проводить разумную экономическую политику и развить хорошие отношения с кредиторами, то часть долгов могут и вообще простить.
В результате всех этих шагов падение процентной ставки по 10-летним облигациям Греции в 2012 году почти 40%, на сегодняшний день составляет всего 4%. Учитывая то, что Германия дает деньги в кредит по-прежнему почти бесплатно и доходность даже 10-летних облигаций Португалии остается всего на 1,8%, это, разумеется, высокая цена. Для государства, которое фактически обанкротилось, и долги которого тяжким бременем лягут на целое поколение, это все-таки неплохой результат.
Жизнь после экономического кризиса
Если оглянуться на греческий кризис, то прежняя экономическая политика государства и ее последствия в чем-то могут показаться просто невероятными. По сравнению с 2007 годом валовой внутренний продукт государства в прошлом году, т.е. 10 лет спустя, был на 25% ниже. С точки зрения паритета покупательной способности ВВП per capita, греки среди стран-членов ЕС в 2007 году по зажиточности занимали 14 место, т.е. находились ровно на среднем уровне. Нынче беднее Греции только Болгария, Хорватия и Румыния. Безработица в стране за последние годы хоть и снизилась, однако по-прежнему достигает 20%. Самым ужасным положение было в 2013 году, когда без работы оставалось 27,5% активного населения – в 2008 году этот показатель составлял только 7,8%. Помимо высокой безработицы, внушает опасения и очень низкий уровень активности в Греции: желание участвовать на рынке труда проявляет там лишь 68% населения в возрасте от 15 до 74 лет, что на 10% ниже соответствующего показателя в Эстонии. При этом снижение безработицы во многом обусловлено оттоком из страны наиболее активной части населения. За годы экономического кризиса Грецию покинуло свыше 350 000 человек, причем особых признаков снижения оттока населения пока не заметно. Для страны с населением в 10 миллионов человек это большая цифра. При высокой безработице доходы населения уменьшились на треть, средняя зарплата в Эстонии уже на несколько сотен евро превышает среднюю зарплату в Греции.
График 1. Динамика важнейших экономических показателей в Греции, 2008 год = 100.
Экономический спад характеризуется даже структурными изменениями, такими, как увеличение доли сельского хозяйства и сокращение вклада ИТ-сектора. В качестве положительных результатов можно указать на то, что грекам удалось несколько повысить важность экспорта. Действительно, ранее Греция была известна как страна с самой низкой долей экспорта во всем Европейском союзе. В 2009 году экспорт давал только 19% ВВП государства. К 2017 году удалось повысить этот показатель уже до 33%, опередив как Великобританию и Францию, так и Италию. В то же время все эти три страны являются гигантскими экономиками, которые (хотя и с большими послаблениями) могли бы функционировать даже в условиях автаркии. Для небольшого же греческого государства долгосрочное экономическое преуспеяние без экспортных возможностей фактически исключено.
С греческим экспортом связан и вечный вопрос о плюсах и минусах евро в качестве денежной единицы. По мнению представителей одного лагеря, именно использование евро и послужило одной из главных причин кризиса в Греции, так как в случае использования национальной валюты значительное снижение ее стоимости привело бы к бурному росту как экспорта, так и экономики. Представители противоположного лагеря в качестве аргумента вновь указывают на низкую экспортную способность Греции и утверждают, что, не входи Греция в еврозону, ее спасение едва ли было бы возможно. Государство оказалось бы полным банкротом, а адаптация к уровню жизни была бы еще более острой.
Сердце грека не принудишь
Если в официальных выступлениях программа спасения Греции объявляется успешной, то в разговорах греков между собой отношение к ней едва ли столь однозначное. В имевшем некогда место противостоянии поборников экономии и политики расходов верх одержали явно первые, и именно их образ мыслей определял развитие Греции в последние годы. То, что программа бесконечных урезаний в таких размерах может привести к экономическому спаду, не ждали или не хотели признавать. В то же время мы не знаем, что произошло бы, если вместо экономии происходило стимулирование экономики при помощи больших расходов. С учетом утопии, в которую погрузилась Греция на вершине экономического бума, трудно представить, что, не пережив этого, греческое общество пришло бы к пониманию того, что жить как прежде больше нельзя. Годы экономического кризиса сделали людей более пессимистическими и параноидальными, но, может, именно они позволили осознать, что ситуация, когда политики расточают смелые обещания и можно попросту плевать в потолок, как в начале 50-х, нежизнеспособна.
Будущее Греции представляется интересным. Хотя общество изменилось, нельзя быть уверенным, что при смягчении внешнего давления оно сможет двигаться по этому пути. В конце концов государственная политика является отражением общества, а значительная часть греков никогда не согласится равняться на принципы либерального технократического капитализма. Вынужденные реформы в какой-то мере улучшили бизнес-среду Греции, создав новые возможности в частном секторе. Государственный же сектор по-прежнему противится переменам, так и не избавившись от пут неэффективной бюрократии и кумовства.
Образ мыслей закладывает система образования. Хотя по численности высокообразованных людей Греция демонстрирует средние по Европейскому союзу показатели, перспективы этой части населения на рынке труда неожиданно малы. Так, в подавляющем большинстве стран ЕС уровень безработицы людей с высшим образованием почти наполовину меньше среднего по стране, а в Греции эта разница составляет менее 25%. По данным ОЭСР, несоответствие образования требуемому на месте работы представляет наибольшую проблему также именно в Греции. Образованные люди, не востребованные на рынке труда, пугаются и склонны видеть проблемы в кривом зеркале. Хотя Греция и является оплотом классического образования, эта маленькая и бедная страна не может, предлагая возможности получения образования, игнорировать экономическую логику: учиться следует тому, на что есть спрос. Возможно, со временем и в отношении к образованию произойдут перемены.
